ВЕЕР ДЛЯ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ:С ТАТЬЯНОЙ ЮРКОВОЙ БЕСЕДУЕТ ЛЮБОВЬ ФЕЛЬДШЕР
ВЕЕР ДЛЯ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ.
С ТАТЬЯНОЙ ЮРКОВОЙ БЕСЕДУЕТ ЛЮБОВЬ ФЕЛЬДШЕР, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ЖУРНАЛА "СИЛУЭТ"
июль 2006, N 7, Tel-Aviv, Israel
Однажды утром на моем рабочем столе оказались глянцевые странички, аккуратно вырезанные из российского журнала "Домовой". Я внимательно читала, восторгалась стилем, испытывая при этом легкое замешательство: московская журналистка рассказывала мне, израильтянке, о "Мишкенот Шаананим" – фешенебельном иерусалимском ресторане Моиса Пеера, известного гурмана и коллекционера вин, принимавшего у себя Элизабет Тейлор, Грэма Грина, Франсуа Миттерана, испанского короля Хуана Карлоса...
"Прочитали? – спросил меня вскоре наш главный редактор. – Вот так нужно писать о ресторанах". Я согласилась с ним.
"Сотерн – лучшее белое вино. Оно очень хорошо к гусиной печенке и к сладостям. Вообще-то сейчас нет строгих правил. И если вам нравится какой-то сорт вина, значит, можно употреблять его с чем угодно. К закуске, с рыбой или с мясом. Да хоть с сыром. Или на десерт. Знаете, сотерн – любимое вино Марселя Пруста. Его герои нередко пьют сотерн из погребов герцогини Германтской".
Я дала себе слово непременно побывать в этом ресторане, а глянцевые странички сложила и спрятала. Время от времени, роясь в архивах, я перечитывала их, словно училась тому, как нужно писать на гастрономические темы. В ресторане этом я так и не побывала. А жаль. "Мишкенот Шаананим" закрылся и стал легендой, частью истории. Прошло шесть лет – и я познакомилась с автором запомнившегося мне материала. Оказалось, что Татьяна Юркова живет в Израиле. В нашу страну она приехала в 1996 году вместе с мужем – дипломатом российского посольства. Татьяна – востоковед, журналист-международник, специалист по японской литературе и театру, переводчик с японского, кандидат филологических наук.
И вот я перечитываю ее книги, готовлюсь к диалогу с профессионалом, отменно владеющим искусством беседы. Одна из ее книг - "Платье для первой леди" - объединила около 60 интервью с людьми, преуспевшими в разных сферах. Ресторатор Морис Пеер – один из них.
- Ваши герои - магнаты гостиничного бизнеса, политики и ювелиры, дизайнеры, гастрономы, люди богемы - особые в своей экзальтированной раскованности, строгие аукционщики. И все-таки есть среди них и "любимчики"?
- Люба, славная и милая Люба, не хочу разочаровать вас, но мне в равной мере дороги все мои герои. И со многими из них я время от времени встречаюсь. Правда, иных уже нет. Как нет, к сожалению, Пнины Герцог, президента Всемирного Совета Женщин.
Ну, а с некоторыми персонажами я вообще дружу достаточно давно…. В первую очередь - с Моисом Пеером. Кстати, много лет назад он открыл другой ресторан - итальянский… Хотя,наверное, гораздо интересней, когда Моис принимает гостей у себя дома. В этом смысле мне исключительно повезло. Боже мой, до чего же элегантные обеды Моис устраивает для своих друзей!
Очень теплые отношения - у меня с модельером Шошаной Бен-Цур. Шошана – член ассоциации французских модельеров. А именитых заказчиц у нее хоть отбавляй – например, Михаль Модаи, президент Всемирной женской сионистской организации, г-жа Реума Вейцман, г-жа Гила Кацав.
Довольно милые отношения мы поддерживаем с директором радио РЭКА Дорит Голендер. С вице-мэром Кармиеля Риной Гринберг. С художником Мишей Гробманом, и с его женой Ириной Врубель-Голубкиной. С дизайнером и скульптуром Иланой Гур… Или вот, пожалуйста - с Франком Майслером. А среди его почитателей- сплошные короли, премьер-министры, мэры, президенты. Получилось, мы с ним как бы настроены на одну волну. Мне чрезвычайно легко с ним общаться.
Вообще, я заметила: с людьми по-настоящему одаренными (хотя все мы, по большому счету, одарены) контактировать всегда значительно проще и приятней. Кстати, Франк Майслер - потрясающий знаток мировой гастрономии. Он подробно вам расскажет, где и в какой стране можно и нужно отобедать… что заказать, что выбрать…. И потом он прекрасно в курсе истории мировой кухни. Недаром дружит с сыном Фрейда - Клементом. Между прочим, Клемент Фрейд - известный в Лондоне гастрономический обозреватель. Когда-то он был управляющим клуба «Playboy», членом Парламента от либералов. А теперь - автор многочисленных поваренных книг. Кажется, именно у Франка Майслера я почерпнула одну славную практичную мысль: не хочешь разочароваться в человеке – лучше не приближайся к нему.
- Вы согласны с этим?
- Наверное, да, хотя…конечно же, нет правил без исключений.
- И все-таки, дорогая Таня, это ведь не репортажные заметки на бегу, а, вероятно, много недель или даже месяцев медленно писавшиеся зарисовки с натуры - портреты в интерьере, характеры, проступающие в деталях. Кем же вы считаете себя - журналисткой или писательницей?
- Признаться, на каждый портрет, на каждый характер и на каждого героя у меня отводилась ровно неделя. Неделя - от сдачи материла в номер и до следующего номера. А что это значит – ровно неделя! Это значит: надо договориться с твоим героем – раз. Надо подготовиться к интервью, изучить тему предстоящей беседы (перелопатить горы книг!) – это два. Составить только такие уникальные вопросы, чтобы ответы на на них ты могла бы получить исключительно от своего героя и больше ни от кого другого на свете. Это – три. Потом - встретиться, наконец. Разговорить собеседника. Да, вот именно разговорить, а не просто поболтать о погоде. Но это – только полдела. Или скажем так – самая приятная часть твоей работы. Верхушка айсберга, именуемого интервью. Самое трудное неизменно поджидало потом – так сказать, за поворотом. Я возвращалась домой и – прощай, жизнь! Здравствуй, работа, работа и работа. Как минимум пару дней я расшифровывала интервью. Потому, что многие мои беседы затягивались часа на 2 -3 ( а иногда – часов на 5!). Получается, это где-то – две стороны маленькой кассеты минут на 60 как минимум. И весь этот текст я записывала от руки – самый тяжелый и самый досадный момент в работе интервьюера. И вот когда запись окончательно готова, тут только и начинается творческая работа с текстом. Около 60 интервью в книге – это фактически года полтора безнадежно адской работы. Днем и ночью… 4 интервью в месяц - совершенно не разгибая спины. Но, конечно, я ни в коем случае не жалею об этом. Книгу свою «Платье для первой леди» я в самом деле очень люблю (и к героям своим питаю лучшие чувства!) – это первое мое литературное «чадо». И честно? Мне за него не стыдно... Ну, а кто я? Писательница или журналистка? Думаю, и то, и другое! Все вместе. Я бы предпочла совместить лучшие черты журналистики с качеством высокой литературы.
- У кого, Татьяна, вы учились писать?
- Думаю, чтобы представить полный список моих учителей, понадобится как минимум несколько страниц. На самом деле, в каждой эпохе у меня есть непременно два-три друга среди писателей, среди мыслителей и среди прочих разных любомудров. И все-таки японская литература - это самое эпохальное начало, абсолютно серьезно определившее мои литературные вкусы. Японский язык я изучала в институте с 17 лет и, конечно же, навсегда заболела японской литературой с тех пор. А в 26 у меня уже имелась за плечами кандидатская по японскому театру и драматургии. Художественный перевод с японского – занятие, прямо скажем, не из легких. Но ничто не пропадает даром в этой жизни…. И занимаясь переводами японских писателей, я однажды почувствовала, что вообще-то могу писать сама. Так что открывают этот бесконечный список моих учителей японские писатели и драматурги. И в первую очередь – Мисима Юкио, скандальнознаменитый японский прозаик, драматург, режиссер театра и кино, продюсер, актер (1925-1970). Мисима посвятил всю свою жизнь красоте. Пьесы-маски Мисимы обладают одним поразительным свойством. Они нравятся всем. Пьесы-маски в стиле театра ноо - это дивные, изысканные и безупречные жемчужины японской литературы. Мисима фактически воскресил исчезавшее искусство ноо. И в этом - его величайший вклад в сокровищницу мировой драматургии. Благодаря ему в послевоенный японский театр вернулось увлечение национальными формами классического искусства. Театр ощутил тоску по традиционному. И вот с ней, с этой традицией, у Мисима Юкио действительно одна "группа крови". И что интересно - ощущение это оказалось близким западному авангарду. Ему и не было нужды являться в Японию с Запада. Ведь "токи" его всегда кипели в крови у японцев. Потому,что изначально ноо - искусство "тотального" театра. А к идеалу "тотальности" пытался приблизиться и западный экспериментальный театр. Так что в середине ХХ столетия аристократическое искусство ноо восприняли на Западе как вещь в высшей степени современную. И все это – благодаря Мисиме.
- Пьесы-маски Мисима Юкио в вашем переводе с японского называются "Веер в залог любви". Интересно, веер – это у японцев не только аксессуар, но и символ?
-Вообще-то, одноименная пьеса Мисима – зто романтическая история о гейше, потерявшей рассудок из-за страсти к своего клиенту и обменявшейся с ним «веером в залог любви». Эта история необычайно трогательна. Она – крайне популярна сегодня. Подобно другим пьесам-маскам в стиле ноо, этот миниатюрный шедевр Мисимы великолепно прижился на мировой театральной сцене. Например, в июле 2004 года в Экс-ан-Провансе состоялась мировая премьера оперы «Веер в залог любви» (спектакль называется «Хандзе»). Ну, а что касается веера. Конечно, о веере в двух словах не скажешь. В дальневосточной традиции веер – это исключительно поэтичный и многозначный символ. Это - сердцевина" всевозможных лирических ассоциаций. Причем, согласно классическим японским канонам, у каждой ассоциации должно быть не менее четырех уровней толкования. Например, общечеловеческий ( веер как символ любви) и поэтический. Веер в театре ноо символизирует практически все что угодно. А главное – это атрибут актеров. И, конечно же, гейш. Для Мисимы веер – своего рода многозначный иероглиф. Метафора! Хочешь толкуй так, а хочешь – эдак! Как предмет, создающий движение воздуха, веер воплощает дух, власть и достоинство. А его конструкция олицетворяет непрерывно расширяющийся жизненный опыт человека. Сложенный веер – это также и фазы луны или женская изменчивость.Обычай дарить веера при расставании в залог будущей встречи упоминается еще в "Повести о Гэндзи" – то есть в классическом японском романе Мурасаки Сикибу (ок. 978 – ок. 1015) «Гэндзи-моногатари» (нач. ХI века). И в глазах утонченных хэйанских аристократок прошлогодний веер служил милым воспоминанием о былом. Он приятно волновал, как светлая лунная ночь или засушенные цветы мальвы... В Японии существовало поверье, будто даже луну можно вызвать из-за туч веером - если только по форме он тоже напоминает луну. А еще в Японии был распространен обычай подносить подарки на белом веере. Так, в трехстишии Мацуо Басе (1644-1694) читаем: «О ветер со склона Фудзи!
Принес бы на веере в город тебя
Как драгоценный подарок»
- Издав "Гастрономию кайфа» - поваренную книгу для рублевских жен, вы стали конкурентоспособным автором и на рынке развлекательного чтива для дам, знающих лучше Донцову и Устинову, нежели Петрушевскую и Толстую. Это издание - своего рода попытка предстать в новом качестве? Есть ли отклики?
- Первой откликнулась модная глянцевая газета «На Рублевке». И первый книжный, где объявился мой фолиант, как раз - фешенебельный универмаг на Рублевке. Так что моя книга стояла по соседству с сумками от Louis Vuitton, от Hermes, с хрусталем Lalique и проч.
Тут же отозвались и дамские издания – скажем, «Москвичка». Потом RSN-Radio лучшие свои гастрономические программы готовит на основе моей книги - разумеется, всегда ссылаясь на нее. Но! Самое для меня лестное и самое, скажем так, головокружительно приятное – это «файв-о клок». Его организовала Елена Тарасова - супруга Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Израиле.
- Я помню эту действительно сногсшибательно вкусную презентацию «Поваренной книги для рублевских жен»! Вкусную во всех отношениях и плюс – еще и, потому, что все блюда для нее приготовил повар российского посольства по рецептам из вашей книги. И на каждом подносе с едой красовались визитные карточки с указанием страниц и глав из вашей книги, откуда был взят рецепт. Кстати, на том необычно веселом мероприятии мы с вами, Таня, и познакомились! И снова вы предстали в ином качестве. Таня, вы явно сторонница перемен!
- Может быть не столько я сама сторонница перемен, сколько…. такова природа нашего мироздания. Понимаете, человек непременно должен меняться – всю свою жизнь. Он и преображается – не знаю, каждый ли это замечает. Главное – не сопротивляться переменам. Ведь это же замечательно, что мы сегодня – совсем не такие, как вчера. Более того, по большому счету, от нас, 17-летних, спустя какое-то время, остаются лишь имя и фамилия. Все остальное, что есть в душе, что есть внутри тебя - конечно же, полностью трансформируется. Это законы диалектики. Страшно другое. Страшно, когда ты совсем не меняешься! Вот когда ты абсолютно не меняешься - это все, пиши пропало….
- Как вы относитесь к развлекательному чтиву?
- Спокойно. Во всяком случае, я не возражаю – да пусть себе существует на здоровье, но…. с оговоркой: надо, на самом деле, просто уметь разлекать – как, скажем, делала это Сэй Сенагон в «Записках у изголовья». Я ведь недаром «отравлена» японской литературой смолоду. А что такое японская литература? Условно говоря, это –«красивая безделица»! Это литература красивых чувств, красивых впечатлений, красивых деталей… это литература развлекательная.
Так вот никакого развлечения, то есть удовольствия, лично я не получаю от чтения так называемой нынешней «развлекательной» литературы. Зато, перечитывая рассказы Татьяны Толстой, я задыхаюсь от удовольствия. Весь вопрос в том, кто и что считает удовольствием? Или - развлечением. Но… должна заметить, я ничего не имею против ни Донцовой, ни Устиновой. Абсолютно! Наоборот. Работяги! Это же колоссальный труд – по три-четыре романа в год выдавать. И потом никто не заставляет читателей покупать их книги. Но! Ведь их не просто покупают…. Нет, их РАС-купают…Их расхватывают, как горячие пирожки. И еще: я убеждена - победителей не судят. Как личности, и Донцова и Устинова вызывают у меня огромное уважение – эти трудолюбивые барышни заставили, кажется, даже банкиров считаться с тяжким писательским трудом. Они собственным примером показали – писатель отнюдь не тот, кто вечно ходит с протянутой рукой в драных носках…. Нет, писатель в состоянии сносно зарабатывать и получать достойные гонорары, а вовсе не нищенствовать.
- На вашем творческом вечере в Русском музее имени Цейтлиных в Рамат-Гане вы пошутили, что солидный стаж семейной жизни не так уж, мол, моден сегодня. Творческий человек непременно должен быть либо разведенным - и не раз, либо бесповоротно одиноким. И все-таки вы сама опираетесь на традиционные ценности.
- Это на самом деле слова остроумнейшего чешского писателя Иржи Грошека. Я его очень люблю. Ну, вот, скажите, кто станет читать книгу, если у героя никаких проблем, если у него все славно, гладко и как по маслу. Да просто со скуки умрешь. А где же конфликт? Где драматизм? Где движущая сила сюжета? Недаром прозорливый Шекспир оборвал романтическую историю Ромео и Джульетты на самом интересном месте. И кто, скажите пожалуйста, заинтересуется пьесой о замужней счастливой Джульетте? Боюсь, никто. А вот если – наоборот: совсем другое дело! Впрочем, это все – теория.
На практике я действительно очень традиционный человек в семейном вопросе. Конечно же, для меня это очень и очень важная сторона жизни. И здесь не должно быть ни бурь, ни ветров. Только – солнце!
В принципе, что касается семьи – рецептов тут много. И у всех они разные. Потому, что нет ни у кого одного общего и решительно стопроцентного рецепта для всех. Так что… мне известен только один рецепт – танго танцуют вдвоем.
- Таня, что вы скажете о феминизме – и о российском варианте этого движения?
- Феминизм…. Честно говоря, я не очень верю в искренность деклараций. Я думаю, это – еще один способ зарабатывания дивидендов или просто куска хлеба…. Или – способ обратить на себя внимание. По-моему, феминизм – это совсем не элегантно. Женщина должна нести в мир красоту. А не разрушение. Рождая ребенка, женщина побеждает Ангела Смерти. Она созидает. Она создает…. Но! Ни в коем случае – не разрушает. И значит, должен быть рядом с ней тот, кто поможет нести эту красоту в мир. Кто поможет созиданию - твой надежный муж, товарищ и друг…. А феминизм? Он ведь все с ног на голову ставит…. Мне не нравится разрушать… Мне нравится созидать…. Кстати, у самой Маши Арбатовой, по-моему, давно все в порядке с личной жизнью и на семейном фронте. Так что, позвольте, а причем же здесь тогда феминизм? Я все-таки думаю, что феминизм – это просто удачно найденная социальная ниша. Не более того. И честно? Мне это смешно и скучно!
- Не из детства ли это представление о семейном очаге, доме, который у вас - в силу специфики профессии мужа - время от времени перевозится в другом виде в разные страны. Чем отличается, скажем, ваш израильский дом от московского?
- Конечно, наши представления о семейном очаге абсолютно все из детства. У меня были совершенно замечательные родители - солнечные, любящие, заботливые. Мне кажется, они вложили в меня всю любовь этого Мира. Я всегда чувствовала себя любимой, единственной, ненаглядной дочерью своих мамы и папы. Мне жилось очень счастливо, очень тепло и уютно под крылышком у мамы с папой. И знаете, родители – это наша абсолютная энергетическая защита от всех ветров и гроз этого мира. Даже если ты живешь без родителей, на другом конце земли, но ты знаешь, что с ними все в порядке – это действительно твои золотые крылья…..
Когда не стало моей мамы, я ужасно и долго переживала эту утрату. Да и сейчас без боли не могу говорить…. Как будто кто-то Солнце из мира украл. Моя мама Ирина Николаевна – врач, кандидат наук. Одна из лучших специалистов в России по косоглазию. Папа Александр Сергеевич – юрист. Родители делали для меня все, что вообще возможно сделать в те времена для детей – держали нянек, нанимали учителей музыки и английского языка…. Еще до школы. Потом отдали меня в английскую школу…. Класса до восьмого платили за учительницу музыки. С восьмого класса наняли репетиторов по математике, по литературе – чтобы я поступила в институт без проблем…. Они всегда и во всем поддерживали меня. И морально, и материально.
Сейчас – я как улитка: ношу своей дом на себе повсюду… хотя… конечно, на два дома жить сложней. Один получается в Москве… а второй – в Тель-Авиве… но мне важно быть рядом с мужем… Московский дом – он, конечно же, настоящий! Я люблю там все обустраивать, украшать. Там все сделано под меня и под мою семью. Все очень комфортно. Красиво. Все очень привычно и замечательно. Дома и в самом деле, стены помогают. Здесь дом – славный, но он же временный, игрушечный, ненастоящий. Бывает, хватишься какой-то книги – а она в Москве, или затоскуешь по коллекции кукол – и они тоже в Москве. Кстати, в Москве очень тепло зимой в домах. У вас зимой – чуть ли не в шубе надо дома ходить. А я холод с трудом переношу! Тем более – в помещении. Словом, есть какие-то свои нюансы И вообще как замечательно, если бы Москва находилась по соседству с Тель-Авивом - минутах в 15 езды… Шучу… Просто мы все так устроены - всегда чего-то не хватает…. В Тель-Авиве – Москвы…. А в Москве - Тель-Авива…
- Как вы думаете, Таня, с возрастом жизнь интересней?
- Думаю, да, безусловно! Конечно же, интересней. Ты уже отлично усвоил, что важно в этой жизни переделывать не мир, а самого себя. Что Жизнь – это шанс… и надо им непременно воспользоваться. Жизнь – это Красота: надо уметь ей восхищаться. Жизнь – это сон: и надо элементарно понять это. Жизнь – это вызов: следовательно, надобно принять его. Жизнь – это обязанность: стало быть, исполняй их надлежащим образом. Жизнь – это игра: вот и сыграй-ка в нее! Жизнь – это обещание: значит, непременно исполняй их, свои обещания. Жизнь – это слезы: так утри же их. Жизнь – это песня: спой же ее, свою песню! Жизнь – это борьба: вот и прими ее. Жизнь – это трагедия: попробуй-ка оспорить это! Жизнь – это приключение:так будь же смелой! Жизнь – это удача: добейся ее, своей удачи! Жизнь – это жизнь. Так сражайся за нее! Для меня эта светлая мысль матери Терезы очень важна и плодотворна.
И вместе с тем все равно незнаемое, новые миры манят тебя по-прежнему. Как и в 17 лет. Открывать незнаемое – это же самое большое удовольствие в жизни…. А вообще в идеале, наверное, было бы здорово прилепить к твоей теперь уже такой вот мудрой голове твое же собственное 17 –летнее личико... Хотя у меня и сейчас все замечательно!
- Знаток стилей в гастрономии, моде, дизайне, как одеваетесь вы сами? Целенаправленно или стихийно? Есть ли в вашем гардеробе наряды, придуманные израильскими модельерами?
- Люба, спасибо за комплимент. Как одеваюсь? Конечно же, не стихийно, а очень продуманно. Или как Вы говорите – целенаправленно. Всегда исхожу из одной заповеди: секрет хорошо одетых женщин – в том, чтобы никогда не следовать моде. В самом деле, если вспомнить историю моды, то…. мадам Бертен, личная портниха королевы Марии-Антуанетты в своих мемуарах 1779 года написала так: «Роль портных заключается в том, чтобы давать придворным дамам защиту от холода, от грязи и от трудностей жизни». Ну, правда, сама Мария-Антуанетта лишилась головы, и даже модная портниха не сумела ей помочь. Зато Мадам Бертен покинула Францию навсегда и… уже никогда больше не занималась модой. Тем не менее… ее работа состояла в том, чтобы сделать женщину действительно более привлекательной и чтобы наряд всегда соответствовал ее классу. Я думаю в этом что-то есть и сегодня. Наверное, главное – во всем это простота и чувство меры. А элегантность это и есть чувство меры.
Я очень люблю хорошие дорогие аксессуары. Статусные вещи. И, пожалуй, это главное в моем гардеробе. Ведь, как известно, именно аксессуары и создают костюм! Так что свой наряд я как раз и строю, исходя из того, что из аксессуаров имеется у меня под рукой в тот или иной момент.… Может быть, это вечерний шифоновый шарф от Armani или сумка от Louis Vuitton… Я в принципе, питаю слабость к дизайнерским сумкам… А еще к туфелькам от Bally, от Prada, от YvesSaintLaurent …. Кстати, самая удобная обувь – на самом деле, от Versace, хотя это как бы не совсем «комильфо» сегодня. Но! Если ты хочешь вечером 5-6 часов подряд проходить в шпильках и не почувствовать при этом никакой усталости, значит: Versace как раз – то что надо…
Еще, безусловно, очень важно, какие ты носишь украшения…. Будь у тебя безумно дорогой и красивый наряд, но вульгарные украшения, все впечатление пропадет.
Украшения я тоже подбираю один к одному, как аксеcсуары – к одежде. Кстати, это мне еще Padani советовал!
Так что из нарядов ваших модельеров – у меня преобладают в основном авторские работы израильских ювелиров. Скажем, от Boaz Kashi – серьги в стиле старогерманских украшений меровингской эпохи (7 век)…Этот стиль эксперты иногда еще называют «тевтонским». (увы, я недавно потеряла их - так жаль). Или, скажем, серьги от иерусалимского дизайнера Ieguda Tiglat - великолепно текстурированные под античное матовое золото. Я, в принципе, не люблю блестящее золото, без какой бы то ни было текстуры. Предпочитаю – только матовое и красиво текстурированное под античность. Есть бриллианты от Shraga – он из поколения и круга Padani, один из его друзей…. На самом деле, просто грех – столько лет жить в Израиле и не обзавестись такой вот красотой….
Ну, а из одежды – это, конечно, купальники от Gideon Oberzon. Впрочем, купальники фирмы "Gottex" я уже меняла, не знаю, как минимум, несколько раз. Купальник в Израиле – действительно, чуть ли не судьбоносная вещь. И мне нравится, как их здесь делают. Из красивых тканей. Самых фантастических моделей. Абсолютно не скучные, веселые, нарядные, на любой вкус и… главное – действительно они украшают тебя. И еще когда-то у меня имелась пара брючных костюмов от Rivka Mausner. Как раз ее бутик только открылся на Кикар ха-Медина - получается, где-то году в 99! Это - очень стильные, строгие вещи из элегантных тканей, ладно сшитые – и по разумной цене. Зато смотрелись они один к одному, как от Armani.
Кстати, я неравнодушна к натуральному меху (это у меня очень московская такая привычка). Особенно – к норке! Так что какие-то аксессуары из норки зимой непременно присутствуют в моем наряде и здесь – чаще для вечера, конечно. Палантин, горжетка. шарф, воротник, манжеты…. Даже резинка для волос.
Ну, и духи…Тонкие, изысканные запахи я очень люблю…Особенно смесь лимона, флердоранжа и ландыша… Правда, меня частенько тянет поменять духи, но…. Умные люди советуют пользоваться одним и тем же ароматом всю жизнь… если ты хочешь, чтобы партнер узнавал только твой неповторимый запах среди тысяч других. Так что пробую я самые разные духи, иногда могу просто соблазниться красивым флаконом. Дома в Москве я все их аккуратно расставляю в ванной, а вот пользуюсь всегда одним и тем же ароматом от Christian Dior. Каким именно? Лучше промолчу. Почему? Потому, что никогда никому не говори, какими духами ты пользуешься и сколько тебе лет. Так, кажется, советуют француженки – и совершенно правильно…. Впрочем, что касается возраста я недавно тут вычитала в одной английской книжице, в чем рецепт юности? Хотите узнать? Оказывается, все очень просто – надо стремиться жить честно, есть медленно и… никогда никому не называть свой возраст!
- Суеверны ли вы? Что означает лично для вас быть рожденной под созвездием Овна? Верите ли астрологам и каббалистам?
- Суеверна, конечно. Жизнь есть тайна. И мы не знаем ее до конца. И нам не дано узнать ее до конца…. Так что недаром на свете существуют суеверия – они складывались веками. Это коллективное общественное бессознательное, говоря языком психоанализа. И просто неразумно отмахиваться от всего этого… я думаю так…. Верю ли я астрологам и каббалистам? А как же? Это – те же формы человеческого знания, человеческой культуры. Если звезды зажигаются – значит, это кому-нибудь нужно, правда? Стало быть, и такого рода знания тоже исключительно важны. Надо только уметь их расшифровать. Уметь ими воспользоваться. Уметь их прочитать. А что значит быть рожденной под созвездием Овна? Овен - первый знак зодиака в гороскопе. Символ вечной молодости и вечной юности. А самое главное у Овнов – их светлая ясная голова. Это идееносители, первопроходцы, первооткрыватели. Это очень солнечные люди, с великолепной энергетикой, абсолютно творческие натуры. Я родилась 21 марта - в один день с Леонидом Утесовым, с Александром Вертинским и с Питером Брэггом. Это очень славный для всех творческих натур день, когда на Овна еще сильно влияет хвост Рыб. Так что энергичный Овен плюс мистические Рыбы – думаю, мощнейшее сочетание… Значит, я свой путь выбрала не зря. Согласно звездам!
- Какие у вас планы, Таня?
- Как Вы думаете, Люба, какие у меня могут быть планы? Ну, конечно же, исключительно наполеоновские!
С Татьяной Юрковой беседовала Любовь Фельдшер
Журнал «Силуэт» (Тель-Авив) июль 2006, N7, стр. 16 -21
Татьяна Юркова.Поваренная книга для рублевских жен. Гастрономия кайфа,Москва,Рипол Классик,2005
ПОЧИТАТЬ ГЛАВЫ ИЗ ПОВАРЕННОЙ КНИГИ ТАТЬЯНЫ ЮРКОВОЙ МОЖНОздесь
posted by Dr Tao at 3:13 AM
1 comments
